Всё возможно - Страница 2

Питер пересчитал деньги в бумажнике, поджал губы, обнаружив, что их не хватит даже на такси до офиса, и позвонил Митчеллу. Тот ответил не сразу. И разговаривал как-то нехотя.

В последнее время Питер использовал его в качестве извозчика постоянно, и Митчеллу это порядком надоело.

— Ты мне нужен.

— Да неужели? — с сарказмом проговорил Митчелл. — Вот это новость! И куда тебя нужно отвезти на этот раз?

— К отцу в офис.

— Едешь мириться? — оживился Митчелл. — Старик сам тебе позвонил?

— Ну да. И был так добр ко мне, — сказал Питер, чтобы успокоить друга. — Возвращайся, говорит, обратно.

— На работу?

— И на работу тоже.

— Так ведь он тебя из бизнеса вроде бы не выгонял. — Митчелл от природы был недоверчив, да и Питера знал как облупленного. — Чего ж домой-то сразу не едешь?

— Слушай, чего ты пристал? — разозлился Питер. — Папаша приказал, чтобы я приехал. Кто я такой, чтобы спорить?

— Ну так взял бы такси. Я, между прочим, занят. У меня встреча с клиентом назначена на два часа дня. И в отличие от тебя я не могу так наплевательски относиться к своим обязанностям. У меня нет богатого папаши.

— Успеешь ты на свою встречу, — пообещал Питер, пропустив мимо ушей остальные слова Митчелла. — Просто закинь меня в офис и все.

— Ладно, — со вздохом согласился тот. — И помни: ты обещал мне оплатить отдых на Гоа.

— Я и не забывал об этом.

Питер повесил трубку и в ожидании Митчелла сварил крепкий кофе. Однако кофе упал в пустой желудок, ничуть не заглушив голод. Питер, быть может, и поел бы чего-нибудь, но в холодильнике было шаром покати.

Придется потерпеть. Отец, конечно, накормит его обедом. А вечером он отужинает, как полагается, уже дома. Эх, и соскучился же он по домашней пище!

Вспомнив, какими блюдами каждый день потчевала семейство Лейден великолепная кухарка, Питер проглотил слюну и попытался заглушить урчание в желудке второй чашкой ароматного, но отнюдь не питательного напитка.

Нужно было вчера купить хотя бы замороженную пиццу, подумал Питер. А не спускать остатки денег на текилу в дорогом баре.

Митчелл приехал через пятнадцать минут. По его лицу было видно, что именно и в каких выражениях он думает о своем непутевом друге. Питер сделал вид, что не заметил ни его плотно сжатых губ, ни укоризненного взгляда. Проще притвориться, что все в порядке, чем тратить время на выяснение отношений.

— Надеюсь, с завтрашнего дня ты будешь снова ездить на своей машине.

— Митч, иногда мне кажется, что ты меня просто терпишь. Да и то с трудом, — ворчливо сказал Питер. — Мы же лучшие друзья, забыл? А ты постоянно пытаешься учить меня жизни, критикуешь, наставляешь на путь истинный… Прямо как мой отец. Тебе что, так трудно время от времени подвозить меня? Если да, то так и скажи. Я попрошу кого-нибудь другого об этой маленькой услуге.

— Вот только не надо обиженно дуться, — фыркнул Митчелл. — Я пытаюсь тебе сказать, что на твоей персоне свет клином не сошелся. И у твоих друзей есть личные дела. Даже я устал выручать тебя каждый раз, когда ты попадешь в беду.

— По-моему, ты мне просто завидуешь.

— Что?! — воскликнул Митчелл, крутанул от удивления руль и едва не вылетел на встречную полосу.

— Да-да! — Питер победоносно улыбнулся. — Тут-то я тебя и раскусил. Ты частенько нудишь о том, как же мне повезло. Мол, я родился в богатой семье, и мне всегда все приносили на блюдечке. А ты, дескать, из сил выбиваешься, чтобы сделать свою жизнь более или менее похожей на мою.

— Ну и?

— Так ты не отрицаешь, что так и есть?

— О чем ты? О том, что ты действительно палец о палец не ударил для того, чтобы чего-то достичь? Да, это правда.

— Я о том, что ты умираешь от зависти. Ты считаешь меня недостойным всех тех благ, которые я имею.

У Митчелла заходили желваки на скулах. Он так сильно сжал руль, что побелели костяшки пальцев. Питер, чувствуя себя победителем, с садистским удовлетворением наблюдал за тем, как вскипает от злости его друг.

— Что ж, Питер, — сквозь зубы проговорил Митчелл, — я действительно думаю, что ты не ценишь того, что имеешь. Ты всегда сидел на шее у своего папочки и болтал ножками, в то время как другие работали, не покладая рук. Тебе уж слишком легко все достается. И ты обнаглел, думая, что всегда так и будет. Ты жуткий эгоист. Про друзей ты вспоминаешь только тогда, когда тебе что-то от них нужно и…

— Эй-эй! — перебил его Питер, возмущенный до глубины души. — Не зарывайся, братишка! Не я ли вожу регулярно этих самых друзей по барам и клубам, оплачивая все счета? Не я ли каждый год беру близких приятелей с собой отдыхать на крутые курорты? Не я ли сорю деньгами, лишь бы вы все были довольны?

— Ты, — кивнул Митчелл. — Вот только я имел в виду не тех твоих прихлебателей, которые готовы встать на задние лапки и лаять, лишь бы продолжать веселиться за твой счет. Я говорил о себе. Куда подевались твои друзья, когда у тебя закончились деньги? Кто дал тебе в долг? Кто катает тебя на своей машине? Я! И только я, заметь! Остальные вдруг куда-то исчезли, как только ты объявил, что в твоем бумажнике стало пусто.

— Хочешь сказать, что я покупаю друзей, и только ты, такой бескорыстный, общаешься со мной исключительно по доброй воле?

— Именно так.

— Ну и придурок же ты, Митч.

— Кто из нас больший придурок, покажет время. — Митчелл припарковался у тротуара. — Вылезай давай. Приехали.

— Да ты такой же, как и все! — разошелся Питер. — Все вы заритесь на мои денежки. Ты тоже согласился помочь мне только потому, что я пообещал отправить тебя на Гоа.